Справедливость богов [СИ] - Александр Иванович Антипов

только внешнюю грязь сверху на теле, но и всю шелуху, что накопилась за долгие годы бездействия и по сей день застилает мои мозги изнутри. Постепенно мысли светлеют, набирают больше смысла. Я прозреваю, как слепец и взгляд на виртреальность трезвеет, наполняется новыми красками, смыслами и перспективами.

Чтобы отмыться окончательно, недостаточно вымыть руки и лица. Рук и лиц оказалось слишком мало. Я посмотрел на задумчивого Антония. Тот начал снимать с себя одежду. Не задумываясь, последовал смелому примеру. Оба разделись догола, скинув с себя всю одежду до последнего лоскута, нисколько не заботясь о том, что нас могут увидеть другие работники мясобойни, шляющиеся по территории Талбота. Ведь преимущественно все Неписи здесь мужского пола. Женщин Талбот не терпел, разве что в постели и на кухне, да возможно в бане. Опять же если следующее прописано в программном коде. Как же он удовлетворяет низменные страсти? Должно быть, каким способом заложено в него опять же неким кодом. Очень хотелось освободиться от противной грязи и помёта заднего дворика мясобойни и от устойчивого крысиного запаха.

Сточные воды, что текли в каменном желобке, на передней внутренней площадке, перед воротами, подошли для этого, как нельзя, кстати, и отмыли затвердевшую кровь с худых тел двух измождённых бродяг, вместе со слоем застывших остатков мази и противных крысиных испражнений, но не полностью.

Грязь лежала толстыми слоями, что снималась только ногтями, как стружка. Можно сказать, что тела наши так чумазы, что отличить от негритят очень проблематично.

На этот счёт недурно воспользоваться скребками, что специально для этих целей, так покойно лежат возле бортика каменного желобка. Оказалось не только скребки, но и щётка.

Проследив за направлением моего взгляда, Антоний первым поднял скребок. Повертел в руках.

И вот в ход пошли сначала скребки, при помощи которых снимали засохшие слои грязи с тел друг за другом полосами. Видимо, пыль с грязью на телах устоялась. Она наслоилась так давно, что въелась и отнюдь не только от пребывания на мясобойне. Своеобразная баня стала настоящим чистилищем перед будущей жизнью.

Затем воспользовались старой щёткой и оттирали снова набело друг другу спины. Как только обе спины забелели, тщательно прополоскали лохмотья в желобе и дружно выжали по очереди в четыре руки. Тут же напялили обратно. Высохнет на себе.

Два укуса, полученные в ногу, чуть не в одно и то же место от карлика и от крысы, накладывались крест-накрест. Едва проглядывали зубы слуги, что покрыты поверх крысиными резцами, но, что характерно, практически оба следа затянулись. Хотя по-прежнему остались болезненными точками, если давить пальцами. Розовые звездочки визуально навечно легли печатями на теле.

Между тем Антоний похвастался отметинами на своём теле немного другого рода.

— Помнишь ту крысу, что прыгнула на меня? — спросил он.

Я ничего не ответил, лишь молча следил за его действиями. Как же я мог забыть такое? Всего каких-то пару часов назад.

Соловей невозмутимо показал висящий кусок кожи на локте.

— Вот! Локоть мне разорвала крыса. Одна из этих.

Я покачал головой и пощупал пальцем прижатую едва к телу часть обрывка кожи в полтора дюйма величиной. Кровь не лилась, а запеклась багровой кашицей, но, видимо, доставляла не слабую боль оппоненту.

— Как сделать, чтобы это приросло?

Болевые ощущения у НПС присутствуют, отметил я.

— Не знаю. Надо крепче прижать и перетянуть тряпками. Тогда заживёт быстрее.

Я перевязал крепко руку Соловья тем, что было в распоряжении из тряпок в кармане. Какие-то прежние обрывки.

Бафы за убитых крыс, кроме, как плюсик к здоровью, я уже получил в виде незначительных дополнений к основным характеристикам, а также к ряду других общих характеристик, капля в море, но самое интересное — время спецвозможности увеличивается, следует только дождаться отката.

С интеллектом ситуация складывалась интереснее.

Ничто не пропало в этом болоте без следа. Система оценила хитрость обмана. Но радость очень скоро сменилась разочарованием.

Что-то творилось неладное в недрах локации. Контролирующие искины, призванные сверять каждый шаг объекта, отказывались это делать. По непонятным для Кама причинам контроль вызывал сбой. ИИ сыпали сообщениями подобного рода.

Что за ерунда!?? — хотелось громко воскликнуть, но удержался от эмоций, что может подумать мой ничего неподозревающий напарник. Делиться своими тайнами я пока с ним не готов и буду ли готов когда-нибудь это сделать — не знаю.

Сейчас ни слова. Держать язык за зубами. Могила и тишина.

Что происходит?

В это время на территории Талбота пяток молодцов догружали телегу с рубленным на большие куски свиным и телячьим мясом. Погрузку в телегу, наконец, завершили. Управляемая возницей лошадь с телегой с трудом стронулась с места к воротам.

Тотчас увязавшись следом Соловей, а затем и я замкнули движение обоза. Вскоре остановились в хвосте, пока ворота оставались заперты. Соловей скучал, гладя другой рукой перетянутый тряпкой локоть, а я истерично смахивал, не дочитывая сообщения, встряхивал головой, словно от сыплющейся на макушку стружки. Ожидали, когда ворота со скрипом откроются.